Итак, ваш ребенок стал ГОТОМ, если он: 1) Носит черную одежду (уже и гот???) 2) Делает пирсинг или татуировки (А если не делает??) 3) Носит пентаграмму или анкх [символ древних египтян, используемый ими в сатанинских ритуалах] (древние египтяне были сатанистами?! Вах-вах-вах!) 4) Носит рок-футболки. 5) Слушает ГОТИЧЕСКИЕ группы, такие как Мэрлин Мэнсон, и прочуюантисоциальную музыку. (Пошто юродивого обидели, ХИМ и РАЗМУС забыли?) 6) "Зависает" с новыми подозрительными друзьями. (А когда новые друзья не были подозрительными?) 7) Не проявляет интереса к церкви, молитвам, спорту. 8 )Принимает наркотики. 9) Убивает людей для забавы. (это ахтунг, ребята, теперь я понимаю стереотипность немецкого мышления. Сатанистка, блин) 10) Гуляет по ночам и пьет кровь. (Любой ребёнок пьёт кровь из родителей и вытягивает все жилы, говорю как родитель уже состоявшийся.) 11) Смотрит кабельное телевидение. (А без него никак не стать готом?) 12) Жалуется на головные боли, скуку, тошноту. (а может у него просторак мозга уже давно, а..?) 13) Стал скрытным. 14) Проводит большую часть времени в одиночестве. (А что же тогда с подозрительными новыми друзьями?) 15) Плохо ведет себя в школе. (Во мне лично гот тогда проснулся ещё в первом классе) 16) Забывает делать уроки, возможно под влиянием наркотиков или алкоголя. (а может раннего склероза...?) 17) Слушает музыку на полной громкости, возможно под влиянием наркотиков или алкоголя. (а может глухоты..? ) 18 ) Пользуется компьютером или Интернетом. (Дык тогда в Германии половину попсятников и гёрлис можно в готы записать) 19) Читает научную фантастику или приключения. (Конан Дойл – сатанинское чтиво! Марк Твен - тоже! А уж про Рэя Бредбери я вообще промолчу!! ф топку! Даешь «Жития святых»!) 20) Ведет злобные записи в личном дневнике (вы сможете найти его, если обыщете комнату ребенка, если в том количестве мусора вообще что-то найдёте). 21) У него появляются пароноидальные фантазии (многие ГОТЫ обвиняют своих родителей в шпионаже.И это после совета не прочитать дневник ребенка?? Бегом, мать вашу!!!) 22) Исследует опасные религии культа типа WICCA, SATANISM, ИНДУИЗМА и БУДДИЗМА. (может историей религий увлёкся??) 23) Использует кровь христианских младенцев, чтобы писать пентаграммы или другие символы на церквях и школах. (А без них никак??? Без младенцев-то?? Тогда 99, (9)% готово можно назвать невинными младенцами - не готы они вообще!!) 24) Спит слишком много или слишком мало. (Исходя из этого, я уже родилась готом: сейчас сплю или слишком много или ну очччччень мало) 25) Ест слишком много или слишком мало. (больные булимией и анорексией тоже готы, а вы как думали?) 26) Смотрит порнографию или иным образом проявляет интерес к сексу. (Что непростительно для истинного христианина!!) 27) Является гомосексуалистом, bisexual, или "pansexual".(Короче: никакого секса и ты не гот!) 28 ) Курит. (Блин!!! Это ж сколько готов-то у нас развелось??? Смотрю на соседку свою и думаю: неужели и она гот???Сигарету изо рта не выпускает, а одежда... Вся такая в розовеньком. Новая готишшшшшная мофа?) 29) Разбрасывает по дому шприцы или другие подозрительные предметы. (прям ходит и разбрасывает... из большой корзинки ) 30) Ест ГОТИЧЕСКУЮ еду, типа Макдональдса, шоколада или овсяных хлопьев. (мощно, да? Гёрлис, сидящие на диете, отказывайтесь от хлопьев по утрам, не держите фигуру, а то станете "этими гадкими готами" ) 31) Говорит: "Я - ГОТ". (да, вдруг у родителей еще сомнения остались) 32) Носит значок с надписью "Я ГОТ". (Это глухонемой вариант) 33) Ходит по подозрительным клубам и местам. 34) Собирает чугунные котлы. (тут я ржу где-то час. Это скорее cлесарь-клептоман, а не гот... хотя кто знает, кто знает...) 35) Танцует под музыку. (танцуй без меня, ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла) 36) Ведет себя любым другим странным и пугающим образом. (куда уж странее, чем собирание чугунных котлов!)
Я люблю ночь и ночные разговоры. Ведь именно в это время наши дневные маски скрывает темнота. У меня почему то это именно так: сидишь с человеко, который днем уверен в себе, помогает окружающим, шутит, а ночью - почти плачет потому что себе помочь не может, а от других помощь не примет... Или вот днем целеустремленная, знающая себе цену, пробивная девушка, а ночью - маленькая девочка, готовая на все лишь бы ее любили... А есть и так: днем - суровый рокер, плюющий на чужое мнение, меняющий девушек как перчатки, а ночью - ребенок, недолюбленный в детстве...
Он иногда думал о том, чтобы съесть своего брата. Восстановить справедливость. Сделать целым то, что с самого начала должно было быть таковым. Но его половина, бездарно откромсанная хирургическим скальпелем, не хотела, отказывалась дополнять его. Он думал об этом так. Пока эта странно независимая часть его не ушла. Вдруг высвободилась из того что связывало их, высвободилась как птица из чьих-то дурацких сетей... высвободилась, унося с собой все. Зацепила все его внутренности и унесла в кровавом месиве кишок. Это было как потеря слуха. В какой-то момент вокруг наступила удушающая тишина. Он даже не сразу понял что произошло. Рывок, прикосновение к еще теплой, но уже мертвой коже... и пустота. Эта внезапная пустота внутри была похожа на дикий голод. Он впивался зубами во все, до чего мог дотянуться в попытке откусить, проглотить, наполнить себя хоть чем-нибудь. Он почти ничего не видел, не различал людей и предметы. Голод, голод. Все подношения для пустоты внутри лишь бы она не съела его самого. Потом внезапно вернулся голос, и он выпустил из себя последние крючки, рыболовные крючки которые, казалось, прорывались прямо сквозь легкие. Он не слышал звука, который издавал. Не мог понять легче ли ему с развороченными легкими или нет. Возможно, так было больше воздуха. Он помнил тяжелые руки, запах влажных кожаных перчаток и белое вафельное полотенце, которое очень быстро перестало быть белым. Это как будто было грузиками, грузами, которые придавили его к реальности не позволяя высвободиться, высвободиться и уйти, как это сделал брат. Он даже не знал, хотелось ли ему, чтобы его держали крепче или чтобы отпустили... но он рвался. Он рвался пока пустота не схлопнулась, как будто закрыли какую-то дверь, и натяжение не ослабло. Лески провисли, крючки перестали вспарывать кожу, оставаясь мертвой болью с металлическим привкусом. Это было даже хуже. Руки в перчатках были по-прежнему здесь, удерживали, заземляли. Он разрыдался.
На фото офигенная Johanicot и местами Филипп. Фотографировал я. Текст тоже писал я. Огромное спасибо так же чудесным ассистентам, без которых ничего бы не было, eclipse21 и Лене.
В дождь и дикий холод с особым героизмом продирались мы сквозь кусты и неприятные сюрпризы в траве. Но это совсем другая история. Скажу вам честно - завидуйте мне. Я видел все это вживую. Присутствовал духом незримым, но вполне ощутимым пока Ральф пытался удержать Стервятника в самом себе. Это был шок. И эти воспоминания я унесу с собой. Не знаю куда. Куда-нибудь унесу.
"Лучше молчать, и казаться дурой, чем открыть рот и развеять все сомнения" А-Манда, напиши себе это на футболке... Только прочла у известного виддера Леды такую лакончиную, но умещающую в себя все 8 серий мысль:
Пишет Leda Rius: Не кажется ли, что Вы слишком эмоционально к ней относитесь? Мне не кажется. Я эмоционально отношусь к ней, потому что а) она некрасивая бездарная актриса, попавшая в сериал "через постель" б) ее сюжетная линия нелепа и притянута за уши в) ее сюжетная линия становится чуть ли не основной, забивая собой и Шерлока и всех прочих - в каноне она присутствовала в одном рассказе и быстро померла
Это нормально когда 1) У мужчины появляется жена. 2) Мужчине нехило попортили нервы история Ватсона и Холмса - она вообще-то не совсем нормальная по идее. И Ватсон не совсем нормальный, он адреналиновый наркоман. Он сам выбрал Шерлока и благодаря ему выплыл из предсуицидного настроения вообще-то. Даже от хромоты его Шерлок вылечил.Шерлок без него отлично жил и дальше бы жил точно так же. Но нет - расковыряв Шерлоку всю душу, он теперь спокойненько от него уходит с женой. которая на минуточку, убийца. Така любофь, така любоф что все моральные принципы можно забыть и на свалку выкинуть. Конечно, это абсолютно нормально. URL комментария
How did you approach this version of Mary? Каков ваш подход к созданию этой версии Мэри?
I didn't read any of the canon or the [Sir Arthur] Conan Doyle books. I had an idea of what she was like and her personality and her demeanor. I didn't want to make her a foil for Sherlock and John. I wanted her to be a strong and independent character, and Steven and Mark had written that. She wasn't by Sherlock or their relationship. It was playing her very strong and very sassy and sarcastic and standing her ground.
Я не читала ничего из канона, из книг Конан-Дойля. У меня была идея о том, какой она должна быть, о ее личности и ее поведении. Я не хотела, чтобы она была просто фоном для Шерлока и Джона. Я хотела, чтобы она была сильным и независимым характером, и Стивен и Марк написали ее именно так. Она не зависит от Шерлока и их отношений. Я играла ее очень сильной и нахальной, и саркастичной, и способной настоять на своем.
Mary admits that she likes Sherlock in the premiere. What is it about him that she connects with? Мэри признается, что ей нравится Шерлок. Что в нем такого, что заставило ее привязаться к нему?
I think she sees herself in him because as you see as the story unfolds, especially in the third episode, she is someone to be reckoned with and she is quite fearless and she's intelligent. She likes the way he is with people and she can see that he really likes John although he's gone about it the wrong way. She just gets the measure of him straight away and thinks he's quite cool. And I think she says that because she wants John and Sherlock to become friends again and that's her starting point to get the ball rolling for John to start see him. If his fiancee likes him, he can't be that bad, that sort of thing.
Я думаю, она видит в нем себя, поскольку, как вы можете увидеть в том, как разворачивается эта история дальше, особенно в третьем эпизоде, она та, с кем надо считаться, она совершенно бесстрашна и она умна. Ей нравится, как он ведет себя с людьми, и она видит, что он действительно любит Джона, хотя он (Шерлок) и ведет себя неправильно по отношению к нему. Она просто сразу снимает с него мерку (очевидно для гроба. - Прим. пер.) и она думает, что он вполне себе крут. И я думаю, что она говорит это (I like him. - Прим. пер. для тех, кто уже заблудился в глубинах мысли мисс Эббингтон), потому что она хочет, чтобы Джон и Шерлок снова стали друзьями, и с ее стороны это такая подача Джону, чтобы подтолкнуть его начать видеться с ним (Шерлоком). Мол, раз уж он (Шерлок) понравился его невесте, следовательно он не так уж и плох, что-то вроде этого...
Вот уж точно, глупость - это проклятие. Проклятие Аманды Эббингтон.
Ай, бейте меня. Но кто не рискует.... тот не рискует.
письмо начинающему ходокуВ Доме стоит тишина. Довольно печальна такая картина. Одни лишь руины, как буд-то прошла война широкой тяжелой поступью львиной. В Доме давно никто не смеется и не шуршит. Осталась одна стена, да и та разбита. От этой стены идут дорогою мураши. В Лес продвигаются своей многочисленной свитой. В эти места, парень, вход для простых закрыт. Тут страж на отшибе в заброшенном доме живет. Говорят там, на границе, ужасно смердит. Говорят, вдоль границы проходит толи волк, толь койот. Лес тот - запретный, в него не попасть просто так. Там вид свой теряют привычные глазу предметы. Горбач, вместе с Крысой, детей раздают по дворам. Слепой собирает мышей под осиновой сохнущей веткой. Если пойдешь туда, парень, не обессудь. Ты встретишь всех тех, кто частью когда-то был Дома. Только отчаянно сложно средь Леса того заснуть без старой хвойной настойки с ромом. Если увидишь Рыжую - передай привет. Принеси ей из Наружности пару крошек хлеба. Смешав со скорлупой василиска - сделает оберег. Под вечер тебя укроет разнолоскутным пледом. Шутка ли, муж у нее - Дракон! Да не какой-то, а белой слепящей масти. Лорд по прежнему светел, как буд-то светом он заражен. На берегу реки подбирает судов небесные снасти. Ты разузнай у него - чем они со Стевятником там промышляют? Какие еще интриги вздумалось им плести? А Македонский им в этом давно помогает? Ведь я знаю, он на все пойдет для крылатой своей семьи. Мне тут проболтался Черный, мол Шакала там тоже видели как-то раз. Ты ему расскажи кому досталась та шляпа с черепами крыс. Я давно забыл, как стая учила меня построению фраз...
Так что просто скажи им: в Наружности тоскует по Дому стареющий Сфинкс.
Автор: TamirAriani (ficbook.net/authors/TamirAriani) Фэндом: Шерлок Персонажи: Джон, Гарри Рейтинг: G Жанры: Драма, Психология, Даркфик Предупреждения: Смерть персонажа Размер: Мини, 2 страницы Кол-во частей: 1 Статус: закончен
Описание: Если честно, то этот фик о Джоне, сошедшем с ума.
Посвящение: Моему первому читателю)
Публикация на других ресурсах: А оно кому-то нужно?
Примечания автора: Этот фик был написан когда мне было очень тяжело и сюда была выплеснута моя боль.
Я заглядываю в палату и вижу все ту же картину: мой Джон все так же сидит в одном, самом дальнем углу, палаты и неотрывно смотрит в одну точку и, едва шевеля губами, что-то говорит. -Мисс Ватсон,- оборачиваюсь на голос и вижу лечащего врача Джона,- а я Вас ждал в кабинете. - Я знаю, доктор Браун, просто не смогла не зайти к брату,- вновь поворачиваюсь к палате,- Есть какие-нибудь улучшения? - Никаких, мисс Ватсон, он не хочет этого. А если человек не хочет быть здоров, то мы можем расшибиться в лепешку, но ему ничем не поможем,- доктор тяжело вздохнул,- мне очень жаль. - Спасибо, доктор Браун, я зайду к нему ненадолго, можно? – стараюсь чтобы мой голос не выдавал моих эмоций. - Да, конечно, мисс Ватсон, может быть, вы сможете вселить в него волю к жизни,- напоследок говорит доктор и уходит. Захожу в палату к брату и вижу уже привычную для меня картину. - Привет, братишка. Это снова я,- пытаюсь улыбнуться. Джон переводит на меня потухший взгляд и я еле сдерживаю слезы. - Здравствуй, Гарри,- шелестит тихий голос. После этого я уже не могу сдерживать свои эмоции и медленно сползаю по стене: - Джон, я только что разговаривала с доктором. Он сказал, что ты не настроен на выздоровление. Ты ведь понимаешь, что ты единственный родной мне человек на этом свете,- уже реву, даже не стараясь скрыть этого,- Ты это понимаешь?! Я просто не смогу одна… Чувствую, как меня обнимают за плечи. - Не плачь, сестренка. Я постараюсь не оставлять тебя одну, - поворачиваю слегка голову и вижу такое родное лицо и легкую, едва заметную, улыбку,- а теперь иди домой. Думаю, Клара уже волнуется за тебя. - Хорошо, Джон, мы придем к тебе завтра,- целую брата в щеку и поднимаюсь с пола,- тебе что-нибудь принести? - Нет, Гарри, у меня все есть,- говорит Джон, поднимаясь с пола, и отворачивается к окну.
***
Этой ночью меня разбудил звонок мобильного. Беру телефон и, увидев номер, высветившийся на экране, отвечаю на звонок. - Мисс Ватсон? Я должен сказать Вам, что Ваш брат скончался около двух часов назад. У него остановилось сердце,- слышу бесстрастный голос в динамике. - Я поняла,- в прострации отвечаю я. - Завтра Вы можете забрать его личные вещи,- и звонок обрывается. Почти в невменяемом состоянии еду в больницу и, поднявшись на нужный этаж, вхожу в палату Джона. Собирая его вещи, я наткнулась на записку, адресованную мне. Кладу его в сумку и на выходе из палаты меня встречает доктор Браун. - Мисс Ватсон, примите мои соболезнования. - Спасибо, доктор Браун, когда я могу забрать тело брата? - Я думаю, что Вы можете это сделать завтра. - Да, конечно. Прощайте, доктор Браун. - Прощайте, мисс Ватсон.
***
Только после похорон я наконец-то смогла спокойно прочитать записку Джона.
Ты была права, сестренка. Я не хочу быть здоровым. Как ты знаешь, Шерлок был для меня гораздо больше, чем друг. И где-то через месяц я стал видеть его во всех людях, окружающих меня. Я знаю, что он меня ждет. Прощай, родная. Поцелуй за меня Клару. Джон.
Это были последние слова моего Джона. Надеюсь там где он находится, ему хорошо...
№15 Перевод "Комедия (целого множества) ошибок", Артур/Мерлин, PG-13 Название: Комедия (целого множества) ошибок Оригинал:A Comedy of (Many, Many) Errors Автор: Аноним Переводчик: Merlin’s Team (WebKitten) Бета: Merlin’s Team (Sei) Разрешение на перевод: нет Пейринг: Артур/Мерлин Рейтинг: PG-13 Жанр: юмор, романс Размер: ~3000 слов Саммари: Артур начал замечать, что происходит нечто странное... Тема №19: The Witchfinder / Охотник на ведьм
читать дальшеАртур начал замечать, что происходит нечто странное.
На его счету было немало безумных приключений, и все они заканчивались благополучно. Но с недавних пор переделки стали уж слишком рискованными – каждый раз смерть дышала в спину, а спасение все больше походило… что лукавить, на чистое везение. У Артура еще в жизни не было столь удачливой полосы.
Но прибавлялось и странностей.
Сначала все казалось счастливым совпадением: змеи, вздымающиеся со щита как раз в нужный момент, порыв ветра, направляющий огонь факела на чудовище. Но в пещере с пауками, где Артур беспомощно висел над пропастью, а шар света указал ему дорогу к спасению, действовали уже явно другие силы. Простым везением такого не объяснить. Кто-то или что-то несомненно за ним присматривало.
В Эалдоре было не сложно списать все проявления магии на назойливого дружка Мерлина. Но от яда, что споил ему хозяин единорогов (или кто он там), Артур очнулся в сомнениях о причастности к происходящему высших сил.
В существование этих сил еще можно было поверить – но в то, что они сосредоточены исключительно на Артуре Пендрагоне?..
Даже гигантское самомнение принца не позволяло ему так думать.
Вместе с новыми болезнями и катастрофами, которые ему удалось пережить, росли и смутные подозрения. И настал тот день, когда Артур Пендрагон, наследный принц Камелота, поверил в то, что он маг.
***
Артур не особо разбирался в принципах действия магии. Отец казнил каждого волшебника, оказавшегося при королевском дворе, и обходились эти казни, естественно, без показательных магических выступлений или уроков мастерства. И все же Артур был почти уверен, что для колдовства нужны песнопения и травы.
Оставаясь в одиночестве в своих покоях, он теперь иногда таращился в камин, восклицал «Огонь!» и посыпал золу базиликом, но желаемого результата так и не добился. В удачные дни воздух немного теплел – точно-точно! – но дальше дело не шло. Тогда принц решил расширить горизонты и перешел на розмарин.
В том, что Аредиан его вычислит, у Артура сомнений не было. Когда охотник на ведьм явился в его в покои, принц как раз прятал розмарин в сапоги и едва сумел рявкнуть, что он, холера дери, наследный принц Камелота, и если Аредиан не хочет потерять работу, то исчезнет немедленно.
С обличением и смертью Аредиана Артур наконец успокоился, хотя следующие несколько ночей все еще засыпал, только крепко сжав подушку (Артур не обнимает. Он сжимает, хватает или мягко кладет руку сверху, но не тискает, что бы там ни болтал Мерлин).
***
В один прекрасный день Мерлин принялся чистить Артуру сапоги, и из голенища высыпалась горстка сухих листьев и веточек. Мерлин поднял любопытный взгляд на мгновенно застывшего принца. Они долго таращились друг на друга, а потом на лице Мерлина появилась улыбка (по мнению Артура, довольно безумная).
– У вас появились воздыхатели, сир? – спросил Мерлин, протягивая ему травки. Артур с трудом удержался, чтобы не цапнуть их с раскрытой ладони.
– Хочу тебя уведомить, Мерлин – мои любовные дела тебя не касаются, – Артур подавил волну паники и старательно ухмыльнулся.
– Еще как касаются! – выпалил Мерлин, розовея от гнева и откладывая в сторону сапог. – Ты… Ты совратишь какую-нибудь девицу или обрюхатишь служанку, а обвинят во всем одного меня! «Мерлин не смог удержать принца подальше от девиц, и вот, пожалуйста – незаконный наследник», – вот что скажут люди! И будут клеймить меня позором до тех пор, пока я не превращусь в призрак, буду летать по замку, и никто даже имени моего не вспомнит!
Артур не удержался от смешка. А потом представил себе эту картину – и расхохотался в голос. Мерлин насупился.
– От своих обязанностей ты бы и тогда не отделался.
Мерлин снова сел и пристроил сапог на колени, избегая взгляда Артура.
– Замечательно. Даже поговорить будет не с кем, кроме придурка, что целыми днями мною командует.
Позже, когда Мерлин целую неделю был мрачен и хмур, обзывал Артура жирным и все время куда-то исчезал, принц с теплотой вспоминал об этой перепалке. Чтобы Мерлин опять заулыбался, понадобилось всего лишь потрепать его по голове – и вот тогда Артур призадумался.
Вечно хмурый Мерлин – это было бы ужасно. Даже хуже, чем…
Жизнь без Мерлина.
Нет, жизнь без Мерлина была бы прекрасна, правда. Быть принцем вообще замечательно.
Но, пусть с появлением Мерлина в жизни Артура ощутимо прибавилось смертельно опасных передряг, только ведь… и счастья тоже.
Не желая углубляться в подобные размышления, Артур все же решил держать Мерлина при себе. Недели две тот ворчал и ныл о «неэтичном обращении с подчиненными» и о том, что «Я и не думал на нее пялиться, незачем меня за ухо хватать, ой-ой-ой», но потом привык и даже начал получать явное удовольствие от происходящего. Теперь он улыбался чаще обычного и следовал за Артуром без напоминаний, что было само по себе довольно приятно.
***
Артур ехал в деревню друидов, похитивших Моргану, с мыслью, что вынужден будет казнить всех до единого.
Засыпая на ходу и отчаянно желая защитить отца, королевство, Моргану и Мерлина, он бежал сквозь анфиладу комнат навстречу проклятым рыцарям в надежде, что магия его спасет.
Вера начинала гаснуть.
Хотя – дракон…
Пока длилась осада, Артур надеялся, что его магия себя проявит, пусть даже перед всем Камелотом, пусть даже ему на гибель. Уезжая на бой в сопровождении рыцарей и неизменного Мерлина, он был уверен, что идет на смерть. В компании лучших воинов из когда-либо живших на земле, но все едино. Когда дракон наконец до него добрался, одним ударом отправив в беспамятство, последней мыслью принца было: «Я не справился».
А потом он очнулся, Мерлин был цел и невредим – и Артур почувствовал невиданный прилив сил и энергии. Захотелось подбежать к Мерлину, ощупать, убедиться, что тот и правда живой – но принц лишь откинул голову на влажную траву и захохотал.
***
После происшествия с драконом Мерлин стал больше хмуриться. На людях храбрился, но, когда ему казалось, что никто не смотрит, лицо его становилось совсем грустным.
Хуже того, Артур больше не мог контролировать магию.
Раньше ее хотя бы удавалось сдерживать в ситуациях, для жизни не опасных, но теперь принц мог обернуться и увидеть, как висят в воздухе его вещи, деловито чистясь и полируясь. Однажды даже свечка зажглась сама собой.
– Ты что-то скрываешь, правда? – спросил однажды Артур, сидя в ванне, после целого дня вздохов и взглядов украдкой. За спиной послышалось сдавленное аханье, что-то с лязгом свалилось на пол.
– Н-нет. Не скрываю. Я ничего не скрываю. Мне нечего скрывать. Совсем.
– Почему-то мне сложно в это поверить, Мерлин, – отозвался Артур, надеясь получить больше информации – но его слуга погрузился в стойкое молчание.
Что бы там Мерлин ни скрывал, это влияло на работу. Он постоянно отвлекался, таращась на Артура из-за любой вещи, которую брал в руки – и тут же отводил глаза, стоило их взглядам встретиться. Он даже не замечал, как сходит с ума магия Артура – это было плюсом, но все же рассеянность Мерлина определено приносила вред, и правом – нет, обязанностью – принца было установить ее причину.
С исчезновением Морганы найти Гвен стало куда труднее, но Артуру все же удалось отыскать ее во дворе и приступить к расспросам.
– Мерлин? Нет, я едва ли знаю, что с ним. Его теперь непросто встретить, – Гвен смотрела на принца в растерянности. – То есть, он же почти все время с вами, я думала, если кому и знать, то только вам.
Следующим был Гаюс.
– Мерлин неважно себя чувствует. Ему еще нужно оправиться от шока после встречи с драконом, – и Гаюс выразительно поднял бровь, хотя Артур ничего такого особенного не спросил.
На следующий день раскрасневшийся Мерлин ворвался в покои принца с криком:
– Ты!
Лежащий на кровати Артур уставился на него в полном недоумении:
– Я?
– Ты обо мне расспрашивал! – Мерлин закрыл за собой дверь и в два шага пересек комнату.
– А что, нельзя? – Артур сел. – Ты мой… слуга. Мне положено знать, что с тобой происходит.
Мерлин насупился.
– Ничего со мной не происходит! А если б и происходило – ты должен был спросить у меня!
– Я спрашивал!
– Когда обвинил, что я что-то скрываю?
– Я спросил…
– Обвиняюще!
Они уже стояли так близко, что Артур чувствовал на лице дыхание Мерлина. Тот перестал смотреть принцу в глаза и опустил взгляд, кажется, на его щеку. Вчера Артур получил довольно сильный удар в челюсть на тренировке – и теперь Мерлин, похоже, забеспокоился из-за возможного синяка.
– Позволь мне… – сказал Мерлин. Позволить?.. Намазать мазью, что ли?
Мерлин в ожидании не сводил с Артур глаз.
– Все в порядке, Мерлин, не так уж сильно мне досталось.
Мерлин озадаченно моргнул и отодвинулся.
– Ты… о чем?
– Со щекой все в порядке. Странно, что ты вообще заметил.
Мерлин нахмурился и принялся пятиться, пока не наткнулся на стол.
– Это… ты… ну да. Ладно, я тогда… надо… к Гаюсу, – и он буквально вылетел за дверь.
– Я не одет еще даже! – заорал принц, но Мерлин не вернулся. Артур в раздражении швырнул в камин пригоршню тимьяна и попытался поджечь взглядом стул.
Если рыцарям в этот день досталось на тренировке чуть больше обычного, что ж. Щека таки болела.
***
Вечером, готовя ванну, Мерлин практически игнорировал Артура. И потом несколько дней подряд то полностью принца не замечал, то длительно на него таращился. В работе Мерлин стал на удивление расторопен, но Артур предпочел отнести это на счет своих собственных магических успехов.
А магия работала, только когда это касалось Мерлина. Принц долго над этим размышлял. Так долго, что Мерлин посоветовал ему не напрягаться так сильно, а то что-нибудь треснет. Заставив задуматься, а не может ли магия поранить Мерлина раньше, чем Артур осознает, что на самом деле совсем не хочет причинять Мерлину вред.
Однажды утром Мерлин надевал ему наручи, едва касаясь руками запястий – и тут Артура озарило. Кажется, он даже шарахнулся в сторону, потому что Мерлин отступил с озадаченным «Сир?», и Артуру захотелось одновременно велеть ему уйти и прижать к себе и никогда не отпускать. Потому что принц только что осознал, что совершенно глупо и безнадежно влюблен.
***
В итоге Артур пошел за советом к самому неподходящему для этого человеку: к отцу.
Ладно, на самом деле он не столько пошел за советом, сколько попытался найти новую тему для разговора за столом, где без угрюмых взглядов Морганы на Утера стало отчаянно пусто.
– Так вот, есть у меня друг, – выпалил он.
Утер глянул недоверчиво. Мысль о наличии у члена королевской семьи каких-то привязанностей казалась ему невероятной, несмотря на собственную давешнюю историю.
– И он, с недавних пор, оказался замешан в… э-э... сомнительных делах, – Артур очень надеялся, что отец не поймет, о чем идет речь на самом деле. (О магии. Куче проклятой магии).
Утер смотрел на сына, пока тот не начал ерзать на стуле.
– Насколько сомнительных?
– В основном связанных с... э-э…прекрасной дамой. У нее, гм, красивые волосы. И… Целомудрие. Так он сказал.
На слове «целомудрие» Утер мгновенно расслабился.
– И в чем же тогда проблема?
– Ну…. как бы… дозволено ли это, если есть чувства? – Артур поднял глаза от растерзанной курицы.
– Полагаю, это твоему другу решать, – Утер сделал большой глоток вина и принялся рассказывать жуткую историю о некой деве, о ее поклонниках, и о том, как все умерли. Ужин был долгим.
Несмотря на потенциальные опасности любви, Артур принял решение.
Пока с Мерлином все в порядке, о магии можно не беспокоиться.
Эта мысль его одновременно и успокоила, и напугала до ужаса.
***
– Ита-ак, – сказал Артур, застав Гвен врасплох в очереди за водой.
Гвен молча сделала шаг вперед, оказываясь у самой колонки.
– Мерлин.
Гвен обернулась.
– Мерлин? – она поставила ведро на землю.
– Мерлин.
Гвен долго разглядывала принца, потом вздохнула и принялась качать воду.
– Если вы простите мне мою прямоту, сир, вы оба слишком много спрашиваете друг о друге. Если бы вы просто поговорили, вам бы не пришлось узнавать у меня, как сильно вы друг друга любите, – тут ее глаза немного расширились. – Я не то чтоб говорю, будто вы в друг друга влюблены или что-то такое, просто вы ведете себя, как… – она оборвала себя на полуслове и поспешила прочь с полупустым ведром.
А вот это уже было интересно.
***
Артур шел к Гаюсу с намерением побеседовать, когда дорогу ему преградил кипящий от возмущения Мерлин.
– Что за игры?
– Прошу прощения? – вот чего Артур не умел, так это играть. Флейта никогда ему не давалась.
– Я только что разговаривал с Гвен… – начал Мерлин.
– Быстро же у нас разносятся новости. Я же говорил с ней буквально минуту назад.
– Речь не об этом! А о том, что ты кругом ходишь, расспрашиваешь обо мне…
– Да я ничего и не спрашивал, Гвен сама решила…
– Ты решил, что есть о чем спрашивать…
– О тебе! Всегда…
Мерлин поднял взгляд.
– Всегда?
Артуру не слишком нравилось размышлять о своих чувствах, а тем паче – говорить о них, поэтому он решил сказать просто:
– Я знаю твою тайну.
У Мерлина вытянулось лицо.
– Да?
Артур собирался положить на плечо Мерлина руку и заявить, что любить красивого и храброго принца совершенно естественно, но тут из-за угла вынырнул мальчик-слуга со словами «Король требует вашего присутствия» – а Мерлин сбежал.
***
Артур готов был во всеуслышание заявить, что ненавидит зерновые.
А еще больше – то, что отец прервал Очень важный момент, дабы узнать мнение принца о ситуации с зерновыми в Камелоте.
– Э-э…. я думаю… ситуация хорошая, – выдал он, запинаясь, и Утер до конца собрания сверлил его взглядом, пока советники рассказывали о нехватках на юге и растущем отчаянии населения.
Наконец Артур вышел из зала заседаний, сопровождаемый холодными взглядами старейшин, и сразу же поспешил в свои покои. На столе ждала записка.
«Поскольку тебе больше нет смысла разыгрывать неведение, теперь ты должен меня выдать. Я понимаю. Может, я и предатель, но, если у тебя еще осталась ко мне хоть капля привязанности, ты не увидишь, куда я сбегу.
Мне жаль, что все должно было закончиться именно так, и надеюсь еще когда-нибудь тебя увидеть.
Мерлин».
Артур отшвырнул письмо, бросился в покои Гаюса – и у дверей наткнулся на Мерлина.
– Он не знал, клянусь, – сказал Мерлин, встретив бурю чего-то, похожего на возмездие.
Артур попытался взять себя в руки.
– Кто «он»?
– Гаюс. Он обо мне не знал. И не знает. Я ухожу! – он направился прочь, но потом обернулся с каменным лицом. – Если, конечно, ты не хочешь бросить меня в подземелье. Я к этому готов.
– Мерлин, ты о чем?
– О том… что ты меня отпустишь? – предложил тот.
– Это не преступление, – Артур подошел к нему и приобнял за плечи.
– Как это – не преступление? – Мерлин сбросил с себя его руку, но лишь затем, чтоб придвинуться ближе и заглянуть в глаза. – Твой отец за то же самое казнил толпы людей!
Интересный поворот.
– Казнил за что, конкретно?
Мерлин явно встревожился.
– Ты головой не ударился?
– Определенно не ударился! Я просто не в курсе, что мой отец казнит тех, кто в меня влюблен!
Слова неловким эхом отразились от стен узкой лестницы. Мерлин вытаращил глаза.
– Ты думаешь, я… что? – выдавил он наконец.
Артур нахмурился.
– Не увиливай, Мерлин. Кому тебя знать, как не мне.
– Именно поэтому ты всех подряд обо мне расспрашиваешь…
– И я знаю, что ты что-то скрываешь…
– Но не это же! – Мерлин слегка покраснел.
– А что тогда?
– Да, Мерлин, что же? – на пороге, приподняв бровь, стоял Гаюс. Артур даже отступил на полшага. Из уважения к старшим.
А потом перевел взгляд на Мерлина.
– Нам пора бросать привычку разговаривать в коридорах, – заявил он и, схватив Мерлина за запястье, потащил прочь от Гаюса, который смотрел им вслед, поднимая бровь все выше и выше. Артур понадеялся, что она не застрянет у Гаюса в волосах, и поволок Мерлина в свои покои.
Усадив его в кресло, чтоб можно было как следует нависать сверху, Артур наконец перешел к делу. Мерлин сделал то же самое.
– Я волшебник, – сказали они в один голос.
…Повисла неловкая пауза.
– Ты...? – дружно раздалось еще раз.
– Мне так показалось, – выдавил Артур спустя какое-то время.
Мерлин прищурился.
– Артур, ты не можешь быть волшебником, – сказал он наконец, медленно и осторожно.
– Почему нет? – все-таки не Мерлину решать, кем Артуру быть, а кем нет.
Мерлин обернулся к камину, что-то пробормотал – и в очаге вспыхнуло пламя.
Наконец-то осознав, что его идиот-слуга может быть хоть в чем-то компетентным, а следом – что тот может быть компетентным, вероломным, потенциально могущественным и опасным волшебником, Артур запротестовал:
– Я над этим работал.
Он закрыл глаза в надежде, что, пока он не смотрит, все это исчезнет как страшный сон. Но, снова открыв глаза, он увидел лишь Мерлина – немного уставшего, немного напуганного, глядящего на него в ожидании. Артур тяжело опустился на ближайший стул.
Тишину разорвал сдавленный смешок Мерлина.
– Я просто… травы. Теперь понятно. А я думал, ты совсем с ума сошел.
– Все равно магия срабатывала только в смертельно опасных ситуациях.
– Моя магия, ты хочешь сказать.
– Кто может поручиться, что я не волшебник?
– Я могу! Ты не волшебник.
– А тебе откуда знать?
Мерлин раздраженно нахмурился.
– Послушай. Помнишь шар света в пещере? Это был я. Змеи на щите? Тоже я. Ветер, переметнувший огонь на чудовище? Я.
Артур на мгновение призадумался.
– Грифон?
Кивок.
– Дракон?
Еще кивок.
Воцарилась тишина, только огонь потрескивал, весело вспыхивая в камине. Артур пытался не думать о том, что сейчас весь его мир спешно выстраивается заново.
Мерлин осторожно встал.
– Но в одном ты не ошибся.
И, не успел Артур подумать «Нависать тут должен я», как Мерлин мягко приподнял его подбородок и поцеловал в губы. Артур попытался подавить волну паники, придумать способы отстраниться и сделать вид, что ничего не изменилось, но вместо этого закрыл глаза и приоткрыл рот, впуская язык Мерлина.
Когда Артур все-таки отстранился, Мерлин уже практически сидел у него на коленях, и, обхватив ладонями его голову, лизал, покусывал и явно пытался просто съесть его изнутри. Артур не открывал глаз, плавая в темноте, где только пальцы Мерлина, запутанные в его волосах, связывали с реальностью.
– Значит, ты не собираешься меня прогонять? – спросил Мерлин полушутя, но с нотками неуверенности в голосе.
Артур в ответ просто потянул его на себя.
Много позже, когда Артур волок Мерлина в кровать (что потребовало куда больше усилий, чем стоило ожидать, поскольку кто-то явно считал, что позиция слуги – не повод позволять себя куда бы то ни было волочь), Мерлин вдруг застыл как вкопанный у прикроватного столика.
– Это шалфей? – спросил он, совершенно забывая про Артура.
– Давай ты посмеешься над моими заблуждениями попозже? – Артур потянул (потому что он не дергает и не цепляется, разрази его гром) за ворот сорочки Мерлина ровно с той долей терпения, которой требовала ситуация.
Возмутительно, но Мерлин лишь рассмеялся.
– Поверить не могу – ты решил, что ты волшебник!
– В постели я точно волшебник, – Артур снова потянул его к кровати, и в этот раз Мерлин не стал сопротивляться, лишь обронил:
– И ты ждешь, что я в это поверю?
Честно признаться, Артур не ждал. Но Мерлин поверил.
А если Мерлин потом убедил кухарок, что Артур обожает травы, и вся еда принца должна быть ими буквально усыпана – что ж.
Мучить Мерлина можно сотнями способов, и Артур только начал их познавать.
докторотрахвел госпаде чем я занимаюсь. вот явно не тем, чем надо. положу пока сюда, думаю найдется человек, что оценит х)
Автор: Арен-тян Фандом: Doctor Who Название: Теперь я твой Мастер Рейтинг: подразумевалосьNC-17 Жанр: PWP Персонажи: Симм!Мастер/Тен!Доктор Предупреждение: что-то граничащее с чушью От автора: я давно не писал в таком жанре и рейтинге… надеюсь я все еще что-то могу. за вдохновение спасибо работам .Джи и Alex Black Дисклеймер: Все – Расселу Т. Дэйвису
читать дальшеDie große Freiheit ist das Tor Zu deiner Seligkeit Der freie Wille wird dir schnell Zum eignen Strick
Свобода от запретов - Врата к твоему блаженству Свободная воля скоро Приведет тебя в петлю
Oomph! - Traeumst Du
Мастеру очень нравилось играть с Доктором. Ему нравилось, когда он принимал правила игры, ведь он же такой честный, правильный. Только вот Мастер менял игры и правила по своему усмотрению, и поэтому он всегда удивлялся, как Доктор все время выигрывает. Но в этот раз Мастер решил поиграть по-другому. - Ты искал меня, - негромко спросил он. Доктор резко обернулся, давая Мастеру возможность резко прижать себя к ближайшей стене и блокировать запястья. - Я не хочу с тобой сражаться, - говорит он. - А я и не за этим пришел, - усмехается Мастер. – Я пришел доказать тебе, что ты – мой. Можно было почувствовать, что стук сердец Доктора участился. - Мастер… - Люблю, когда ты называешь мое имя, - усмехнулся он, а потом резко поцеловал Доктора. Тот словно уже ждал этого, он снова принял правила игры, даже сам снял свой дурацкий пиджак и рубашку. Этой же рубашкой Мастер связал ему руки. Перед ним был полностью подчиненный Доктор, который ждал его последующих действий. - Я так голоден, - сказал Мастер ему на ухо. – Я хочу тебя сожрать. - Тебя разве не учили, что нельзя есть все сразу? – усмехнулся Доктор. Язык Мастера коснулся его уха, оставив влажный след. - Остряк, - усмехнулся он в ответ. Его руки уже скользили по спине Доктора, спускаясь все ниже. Нельзя было не заметить, что сам Доктор краем глаза пытался наблюдать за происходящим и даже слегка закусил губу. - Тебе нравится, - констатировал Мастер, уверенно хватаясь за его задницу. Доктор же решил не отвечать на риторическое высказывание. Когда Мастер начал вылизывать ему шею, а потом спускаться все ниже, к оголенному торсу, то Доктор даже почти поверил, что его хотят сожрать. Взгляд Мастера был диким, бешеным, светлые волосы словно добавляли еще один штрих к портрету. Доктору захотелось запомнить Мастера именно таким. Ласки становились невыносимыми, Мастер не желал ждать, медлить, он просто яростно хватался за Доктора, кусал его, а потом резко, неистово целовал. - Ты такой доверчивый, - сказал Мастер, снимая свою одежду. – Откуда у тебя уверенность, что я не попробую извлечь выгоду из этого? - Ты уже извлекаешь из этого выгоду, - ответил ему Доктор. – Прекрати эти игры, я знаю тебя, Мастер. - Так же, как и я тебя, - усмехнулся он в ответ. А потом резко расстегнул свои джинсы. Мастер знал, что Доктор любит его. Он знал это очень давно. Он знал, что Доктор будет любить его всегда, что он будет пытаться защитить его, пытаться уберечь от ошибок, пытаться помочь. В этом был весь он, всепрощающий, милостивый и добродетельный Доктор, по пятам за которым следуют разрушения. Мастер же не знал, любит ли он Доктора, но он точно знал, что пока они с ним близки, стук в его голове отходит на второй план. Доктор лечит его, обвивая ногами, отдаваясь целиком, постанывая, от резких движений. Это только его Доктор. Податливый, послушный, преданный. Этот Доктор существует, чтобы лечить его. А он существует, чтобы владеть им. - Теперь я твой Мастер, - шепчет он. - Ты всегда был моим Мастером, - отвечает ему Доктор, а потом сам же целует его.
+ вы знаменитый + вы - скрипач + причем играете на электронной скрипке, это необычно! + участвуете в нескольких музыкальных коллективах + вы вполне самодостаточны, чтобы вами восхищались вне музыкальных коллективов + вы фотограф + у вас прикольная борода + и круглые очки!!!
Black metal – Я возьму свой меч и пойду мочить христиан. Death metal – Я возьму свой меч и пойду мочить всех подряд. Doom metal – Я возьму свой меч и буду плакать, т.к. не знаю, что с ним делать. Heavy metal – Я возьму свой меч и буду драться за свою свободу. Power metal – Мой меч красивый, утонченный, элегантный. Он прекрасен! Nu metal — Мой меч новый, новый меч это модно. Старые мечи — отстой. Industrial — Я возьму свой меч и буду колотить им по водопроводным трубам. Punk — А зачем мне меч? У меня есть отличный ржавый напильник. Русский рок — Меч это фигня, главное — тексты. Reggаe – Меч, это хорошо, но ты попробуй мою травку, чувак. Country & Western – Чё ты будешь делать с этой фигнёй супротив моего кольта, приятель? Авторская песня – поднявший меч на наш союз… Электронная музыка – куда я могу подключить свой меч? New Age – открой ножны и отпусти на свободу свой меч! Евродэнс – у меня есть меч, у моей подружки есть меч, и у всех моих друзей есть меч, давайте устроим вечеринку! Психоделика – у меня есть большой красивый меч… откуда он только взялся? Латино – Тряхни своим мечом, амиго! Христианский рок – Иисус любит твой меч! Блюз – О, мой меч ушёл от меня… Нойз – (сосредоточенно скребёт мечом по стеклу) Рок-н-ролл – Эй, детка, у меня есть клевый меч. Хочешь посмотреть? Фьюжн – На самом деле, эта штука — меч.
Мои правила о собственности: 1) То, что мне нравится,- моё. 2) То, что я увидел первым, - моё. 3) То, что я схватил, - моё. 4) То, что кажется моим, - моё. 5) То, что у меня было, - всегда моё. 6) То, что я могу отнять, - моё. 7) То, чего несколько штук, - ВСЁ моё. 8) То, что ты выпустил из рук, - автоматически становится моим. 9) Если это моё, оно никогда и ни при каких условиях не станет твоим.
Фэндом: Сверхъестественное Персонажи: мысли Дина о Сэме
Рейтинг: G Жанры: Слэш (яой), Психология
Описание: Этим меня пытались отучить от СПН, не вышло... Автору пришлось раскошелится торт
POV Dean
Мы торчим в номере очередного мотеля. Ты сидишь с ноутом за столом и ищешь нам работу. А я валяюсь на кровати и делаю вид, что увлечен каким-то журналом. Но на самом деле я наблюдаю за тобой. Хмуришься. Нашел что-то интересное? Или просто устал? Отвожу взгляд. Братья никогда не должны испытывать такие чувства друг к другу. Но я испытываю. Может меня кто-то проклял? Учитывая, сколькой нечисти мы насолили, это вполне возможно… чуть не рассмеялся, от дурацкого каламбура, который получился. Это продолжается всю жизнь… Наши скитания, наверное, не закончатся даже после смерти… Другие дети жили в нормальных семьях, держали домашних животных, на праздники к ним приезжали родственники и дарили подарки. А мы… Мы прятались в съемных дырах, с какой-нибудь пушкой и гадали, вернется ли отец с охоты… Иногда мне снится та ночь… Когда погибла мама, когда я держал тебя, совсем маленького на руках и с ужасом смотрел, как сгорает наш дом. В ту ночь сгорело не только тело матери и все имущество. В ту ночь сгорела наша нормальная жизнь. После этих снов я не могу заснуть и лежу до утра, пытаясь выкинуть из головы мысли, или наблюдаю за тобой. В лунном свете ты кажешься совсем другим, неведомое существо, которое высшие силы послали мне сопровождающим по этой жизни. Поднимаю глаза к потолку. В комнате тихо, если не считать нашего дыхания и звуков твоей клавиатуры. Я бы все отдал, чтобы ты смог жить обычной жизнью. Ты всегда мечтал о ней. Я тоже мечтал, но подчинялся отцу. Ты намного сильнее меня. Ты не испугался отстаивать свою свободу. Не знаю, когда мои чувства из братских превратились во что-то большее. Просто однажды я стал замечать, что смотрю на тебя не как раньше. Меня начало тянуть к тебе. Озарение было ужасным. Вокруг столько людей, но я полюбил брата… Хочется просто забить на все, найти место, где нет нечисти, сгрести тебя в охапку и увезти туда. Ты снишься мне ночами. Я вижу тебя каждый день. Так и не могу понять: наказание ты или дар? Я не задумываясь умру за тебя, знаешь? Знаешь, конечно. И сам поступишь так же, если это понадобится. -Дин - ты окликаешь меня, вырывая из размышлений. Наверное, нашел что-то интересное. Значит, опять срываемся отсюда, черт знает куда. Если бы не все это дерьмо, свалившееся на наши головы, жизнь уже давно разнесла бы нас в разные стороны. Ты бы нашел себе хорошую работу, женился на красавице, обзавелся замечательными детишками. А я… я бы прожигал свою жизнь в каких-нибудь барах или клубах… Хотя… я и сейчас так делаю… Смотрю на тебя, ожидая, что ты скажешь. Я не знаю, что будет завтра. Я не знаю, сколько нам осталось пожить. Я знаю только то, что люблю тебя больше жизни, Сэмми. И никогда не скажу тебе об этом.
POV Sam
Перед глазами мелькают разноцветные заголовки, логотипы, фотографии. В висках противно пульсирует боль. Не от ноута, хотя просидел я за ним немало. От мыслей. От громадного вороха совсем невеселых мыслей. Ты позади меня развалился на кровати с каким-то журналом. Сколько себя помню, мы всегда были вместе. Мать погибла еще когда я был совсем крохой. Прямо в моей детской. А отца мы почти не видели. Все свое время он посвящал Охоте, надеясь найти убийцу матери. Так и получилось, что мы с тобой были единственными друг у друга. Такие разные… и такие близкие… В гостиницах нас частенько принимают за парочку геев. Уж не знаю почему. Раньше меня это каждый раз выбивало из колеи. Пока я не осознал правду. Я испытываю к тебе совсем не братские чувства… Наверное я просто сошел с ума. Я видел слишком много, чтобы оставаться нормальным… Почти все свободное время в компании каких-нибудь красоток. А мне остается только сцепить зубы и беззвучно выть от бессилия. Как бы мне хотелось, чтобы ты был со мной, а не с ними. Только вот это невозможно. Мы же братья… И ты даже не гей… Мне надоело. Мне так все это надоело… Хочется просто открыть рот и крикнуть всю правду. Слегка нахмуриваюсь и заставляю себя вернуться к прерванному занятию. Опять погружаюсь в виртуальный мир, пытаясь из бесконечных потоков информации выделить наши случаи. Ненадолго, но помогает немного отвлечься. Украдкой оглядываюсь на тебя. Рядом стоит пустая бутылка из-под пива. Чудовищно мало, чтобы сделать тебя пьяным, но, может быть, она хоть немного тебя расслабила. Еще раз взвешиваю все «за» и «против». Где-то в глубоко бьется здравый смысл, пытаясь отговорить от этой затеи. Но у меня больше нет сил. Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться. -Дин, - тихо зову я и сам не знаю, чего больше хочу, чтобы ты услышал или чтобы ничего не заметил. Но ты сразу поднимаешь голову и смотришь слегка отсутствующим взглядом. - Знаешь…- не могу продолжать, глядя тебе в лицо. Благо, стул вращается. Поворачиваюсь в сторону, чтобы не встречаться глазами.- Выслушай меня, пожалуйста…- делаю паузу, набираясь сил для продолжения.- Я хочу сказать тебе довольно неприятную вещь,- вновь пауза. Почти физически ощущаю, как ты мгновенно напрягся.- Дело в том, что я люблю тебя… Не как брата, Дин…- зажмуриваюсь, ожидая чего угодно. Теперь дороги назад нет. Ты или смиришься или отвернешься от меня. Все-таки решаюсь приоткрыть глаза и немного повернуться, чтобы видеть тебя. Ты сидишь с непередаваемой смесью удивления, непонимания и недоверия на лице. Хотя в скором времени почти полностью приходишь в себя и становишься каким-то серьезно-сосредоточенным. Слезаешь с кровати и, достав из кармана джинсов фляжку со святой водой, осторожно подходишь ко мне. Я тебя понимаю. Сам бы не поверил, а при нашей работе купленное персиковое мороженое вместо клубничного, уже можно считать крайне подозрительным. Но все равно больно. Ты останавливаешься немного в отдалении, откручиваешь маленькую крышечку, брызгаешь немного жидкости мне на руку и внимательно и настороженно наблюдаешь за реакцией. Но ничего не происходит. Вода не начинает прожигать руку подобно кислоте. Потому что я - это я. Ты теперь понимаешь это и уже спокойнее подходишь ближе. -Неудачный розыгрыш,- слегка наклоняешься. На щеках ходят желваки, а во вроде бы спокойном голосе я слышу пугающую сталь. -Это не шутка.- обреченно возражаю я. Ты наклоняешься еще больше и внимательно всматриваешься мне в глаза. Я тоже смотрю, но не понимаю, что у тебя во взгляде. -Не шутка?- переспрашиваешь каким-то странным голосом. По- другому наверно не объясню. Да и давно хотел это сделать. Резко подаюсь вперед и впиваюсь тебе в губы поцелуем. Хочу продолжить это вечность, но сразу отрываюсь и вновь смотрю на тебя. Мне уже не страшно. Мне уже все равно. Так, наверное, ощущает человек, который стоит на краю крыши и делает шаг вперед. Невероятный калейдоскоп эмоций в глубине твоих глаз. А вот следующего я точно не ожидал… Ты вдруг улыбаешься и нежно целуешь меня. Сам! -И я тебя.- быстро шепчешь ты, отрываясь на мгновение. «Может быть, в этом мире для нас есть и что-то хорошее?»- последняя мысль, которая посетила мой мозг, прежде чем он окончательно отключился…
К. Симонов Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, Как шли бесконечные, злые дожди, Как кринки несли нам усталые женщины, Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою, Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!- И снова себя называли солдатками, Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз: Деревни, деревни, деревни с погостами, Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина - Не дом городской, где я празднично жил, А эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом, По мертвому плачущий девичий крик, Седая старуха в салопчике плисовом, Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их? Но, горе поняв своим бабьим чутьем, Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые, Покуда идите, мы вас подождем.
"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити. "Мы вас подождем!"- говорили леса. Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется, Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища На русской земле раскидав позади, На наших глазах умирали товарищи, По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют. Но, трижды поверив, что жизнь уже вся, Я все-таки горд был за самую милую, За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано, Что русская мать нас на свет родила, Что, в бой провожая нас, русская женщина По-русски три раза меня обняла.